Когда Гарри выбирал себе жильё, он меньше всего желал изысканности и фундаментальности Малфой-мэнора. Готичность дома Блэков тоже не подходила. Идеал - уютный уголок, где нет угрозы заблудиться по пути из ванной в туалет и умереть голодной смертью. А вот в чём проявилась, по словам Рона, скрытая гигантомания, так это в приусадебном участке. И да, Гарри совершенно не спорил, что на участке вокруг его жилища можно разместить половину Запретного леса.
Впрочем, Люциусу было здесь хорошо. Даже не пришлось перенастраивать заклинания развоплощения – чары отлично скрывали резвящегося жеребца. Пришлось внести кое-какие дополнения, чтобы удерживать коня в пределах поместья, не больше. Колдогрум появлялся дважды в день – проверял состояние животного, обновлял заклинания уборки и учил Гарри верховой езде.
При мысли о Люциусе настроение привычно испортилось. Зачатки взаимопонимания улетучились, стоило коню переступить границы поместья. И волшебство сопереживания исчезло, как не бывало. Нет, зверь не сбрасывал хозяина, не гадил ему на голову, закладывая вираж над открытой террасой, и не бросался на стены. Но приходилось прилагать серьезные усилия, чтобы держаться на спине животного, каждый полет превращался в серьезный труд. И иногда казалось, что труд этот – Сизифов, и после шага вперед они с Люциусом делают два назад.
Жаловаться не хотелось, но сейчас как никогда ощущалось отсутствие Рона и Гермионы. Они, плюхнувшись на ковер возле камина, поедали бы шоколадные лягушки,  смеялись, щекоча друга и выспрашивая новости. Герми бы рассказала, как взяла в аврорской библиотеке книгу, а та оказалась с вырванными страницами, да еще и ровно на той теме, которая ей была нужна, Рон подосадовал на тупиц из своей квиддичной команды, ероша волосы и признаваясь, что наконец-то понимает Снейпа. А Гарри сидел и тихо радовался присутствию друзей, наслаждаясь покоем и умиротворенностью.
Но влюбленные уехали в свой первый по-настоящему совместный отпуск, и беспокоить их не стоило. Было ощущение, что эта поездка обернется приготовлениями к свадьбе, и голову периодически посещали мысли о подобающем случаю подарке. Хорошо Хорьку, ему не нужно ломать голову, с чем идти на свадьбу лучших друзей! Кстати, который там час? Ага, половина девятого... Как раз хватит времени, чтобы проведать жеребца.
Гарри спустился на улицу и крикнул:
 - Люциус! Ваша светлость!
Наглое животное выступило из-за ближайших кустов. На морде отчетливо застыло ехидное выражение – мол, и чего ты так орешь?
 Гарри подошел к коню и потрепал по гриве. Красивый. Но не его. Снова стало грустно.
 - Высокомерный тип, - пробормотал Гарри, - ничего, скоро Драко нарисуется, может, покажет, где у тебя волшебная кнопка.
Конь фыркнул и чуть расправил белоснежные крылья.
 - Да я сам удивляюсь. Надеюсь, в этот раз мы не подеремся…
Гарри опять взглянул на часы. До назначенного времени осталось пятнадцать минут, пора было идти, изображать гостеприимного хозяина. Строить из себя никого не хотелось. Зато хотелось плюхнуться у камина, вытянуть ноги и потрепаться о том, о сем. Стычки с Малфоем доставляли ему удовольствие, но в последнее время случались все реже – хотя виделись старые соперники чаще, чем Гарри мог бы предположить раньше.
Он вырос, и магический мир, казавшийся в детстве необъятным, на поверку оказался крохотным и тесным. А Малфой был слишком рядом. Сначала усталый и виноватый, после – благодарный, но всегда высокомерный и закрытый.
Когда Гарри обнаружил, как много у них общего? И он, и Драко заперлись в своих мирках – один в большом пустом доме, свободный доступ в который имели лишь три человека, другой – в Поместье, с матерью и отцом.
Малфои тогда, после победы, держались вместе, словно боялись расстаться хоть на минуту. Даже на светских мероприятиях не отходили друг от друга. Гарри помнил выражение лица Люциуса, когда он повернулся и не увидел Нарциссу на прежнем месте – мгновенная паника, мелькнувшая на безупречном лице.
Сейчас, при взгляде на коня, ощущалась странная умиротворенность. Хорошо, что Малфои остались. И неугомонный Хорек, повзрослевший слишком быстро, и его родители. Они одним своим существованием утверждали незыблемость магического мира. И были похожи на редкий цветок – дикий, ядовитый, но прекрасный. Хотелось сберечь и защитить.
Нет, Гарри не жалел о том, что сказал Шеклболту тогда, год назад, остановив его в неожиданно тихом коридоре бурлящего Министерства и вцепившись одной рукой в мантию, а другую сжимая в кулак. «Вытащи их, Кингсли. Сделай это для меня». И тот вытащил.
Гарри потер лицо – пожалуй, в меланхолию ударяться рано. Возможно, когда-нибудь, сидя у камина и укутав ноги теплым пледом, он сядет диктовать мемуары… И вот тогда тоскливое настроение пригодится. Сейчас хотелось просто жить.
А пока ему снились кошмары и терзало одиночество. И глупый конь, который не хотел дружить. И чего Гарри не завел себе собаку? Хотя понятно, чего. Гермиона утверждала, что это было бы лучшим выходом – завести черного пса, назвать Сириус и успокоиться.
Гарри не хотел. Он целыми днями работал, учился, мотался на встречи, которые его товарищи называли «важными» - какая уж тут собака? Рыбки были – и те сдохли.
А коня он увидел у Мэннингов – американские колдуны приехали в Британию налаживать бизнес. Крылатого красавца купили дочери, большой любительнице полетов. Вскоре после этого Люциус Малфой объявил о благотворительном аукционе в пользу пострадавших от действий Пожирателей семей. В списке лотов, помимо прочего, значились «Крылатые кони – на выбор покупателя», и Гарри не колебался ни минуты. Отправил сову и сообщил, что готов приобрести животное.
А потом они с Драко подрались, и еще был сумасшедший полет на метле, и ярость Малфоя, который матерился, и… Все это до боли наполнило Хогвартс. Не то чтобы Драко часто бегал за Гарри с матами, но тогда, в конюшне, он вел себя естественно, почти как в детстве. И полет на коне был оттуда же – из детства. Когда все казалось таким новым, таким волшебным, а впереди – только ветер в лицо и целая жизнь. Ностальгия сжала сердце.

Гарри зашел в дом, встал перед камином. Девять вечера. Опоздает или нет?
И усмехнулся вышедшему из зеленого пламени гостю:
- По тебе часы можно сверять, Малфой. Ты всегда такой пунктуальный?

Когда Драко спрашивали о планах на будущее, он всегда отвечал одинаково, насмешливо кривя рот и издевательски растягивая слова: «Учиться и жениться». Раньше бы обязательно добавил еще и «избавить мир от идиотов», но сейчас такие шутки могли дорого обойтись.
Терпение – первое, чему он научился за прожитые полтора года со времени гибели Вольдеморта.  Малфои, проклятые пожиратели. Злой шепот больно бил в спину, заставляя выпрямляться и смотреть еще более презрительно, чем обычно. В глазах окружающих читалось – эти опять выкрутились. Не ждали, не просили, но – выкрутились. Как – непонятно. И Драко не собирался упускать шанс избавиться от клейма приспешников Вольдеморта. Он будет глотать обиду, игнорировать то, из-за чего раньше его отец пустил бы кого угодно по миру. Прямая спина, равнодушная усмешка. Плевать. Я Малфой.
Сейчас он мучительно собирал себя – из осколков унижения, кошмаров войны, ошметков надежды. И понимал, что легко отделался, слушая, как отец кричит по ночам.
Драко криво усмехнулся своему отражению. Вышколенное зеркало молчало. И Поттер… Поттер ему нужен. Как бы ни морщился Люциус, именно Поттер и его друзья были той силой, которая формировала новое общество. И Драко твердо решил идти с этой силой в ногу. Невзирая ни на что.
Посмотрел на часы. Девять вечера. И скривился, как от боли.
- Поместье Поттера. Глупый хорек, - шагнул он в пламя.

Хозяин дома стоит перед камином. Вечерние тени смягчают резкую линию скул и сглаживают широкий подбородок, в который Драко часто хотелось врезать. Да и сейчас хочется, честно говоря. Поттер смотрит сквозь очки и усмехается.
- По тебе часы можно сверять, Малфой. Ты всегда такой пунктуальный?
- Приличные люди, Поттер, приходят вовремя. Хотя если вспомнить твоих друзей… ты слово-то «приличные» знаешь?

Гарри дернулся, привычная злость охватила его. От нее стало тепло и захотелось улыбаться.
- Ну и чем я тебя так порадовал, Поттер? – Малфой все еще стоял у камина, сцепив руки за спиной.
Гарри разглядывал Драко и сравнивал человека перед собой с мальчиком, которого помнил по школе. Кожа лица налилась молочной густотой, лицо похудело, из-за этого глаза в обрамлении светлых ресниц казались еще больше. Рот был сжат в узкую прямую линию. Малфой злился.
- Ну почему у нас с тобой все так нелепо, Драко? – вдохнул гриффиндорец. – Мы вроде можем ладить.
- По чистой случайности мы пару раз не подрались, - отрезал Малфой. – Может, ты соизволишь меня пригласить? Или так и будем стоять?
- О! А, прости, конечно – чувствуй себя, хм, как дома. Не стесняйся, в общем, - Гарри взъерошил челку.
- Спасибо, – Малфой сделал шаг вперед и демонстративно осмотрелся. – Неплохо устроился, Поттер. Если ты свою голову приведешь в такой порядок, в каком находится твое жилье, можешь смело считать, что высота взята.
- Не доставай, - буркнул Гарри и отвернулся, - когда откорректирую зрение, побреюсь наголо.
Малфой закатил глаза и протянул:
- Поттер, ты произведешь фурор. Тебе не жалко магическую общественность? Толпы подражателей будут потрясать сверкающими макушками мироздание, а Уизли сделают капитал на продаже полироля для лысин. Что ты там сказал про зрение? Собираешься избавиться от очков? А как же имидж?
- В жопу имидж.
- Потти, ты очень грубый, ты в курсе? – осуждающим тоном сообщил Драко. - Приличные волшебники так не говорят.
- А как они говорят?
Блондин мечтательно возвел глаза к потолку, покусал нижнюю губу и выдал:
- Моя индивидуальность не позволяет принимать во внимание мнение безликой серой массы, которая бездумно и бессмысленно навязывает мне стереотипы относительно внешности и поведения.
Гарри внимательно посмотрел на Малфоя:
- Повторить сможешь? Я запишу на египетском пергаменте и буду носить с собой. Очень умно сказал, придется подсматривать. Кстати, а приличные волшебники приглашают гостей осмотреть дом?
- Вне всякого сомнения, Поттер.
- Тогда пошли. Перебрался сюда полгода назад, сразу после окончания ремонта. Конечно, остался особняк на площади Гриммо, но мне там не нравится.
- И ты живешь один, - Малфой с интересом осматривался по сторонам, - я-то думал, тут будет народу мешок.
- Один, не считая домовиков и коня, - улыбнулся Гарри.
- Мерлин, домовики! – Малфой рассмеялся, и на щеках у него заиграли ямочки, сделавшие их обладателя лет этак на пять моложе, - вручил бедолагам по носку и платишь зарплату?
- Нет, - хихикнул Гарри, - в отношении домовиков я придерживаюсь традиционных взглядов.
- И как это перенесла Грейнджер? – развеселился слизеринец.
- Стоически.
Драко посмотрел на хозяина дома с уважением:
- Надо же, а я-то думал, она из вас веревки вьет.
- Еще как вьет. Но с Гермионой всегда можно договориться. Мне удалось доказать, что сами домовики также имеют право голоса, и я разрешил провести среди них политическую кампанию.
Губы Малфоя задрожали, когда он попытался спрятать зарождающийся смех. Поттер как ни в чем не бывало продолжал:
- Мы договорились: если эльфы пожелают свободы – они ее получат.
Драко хихикал, уже не пытаясь сдерживаться.
- Кампания провалилась с оглушительным треском. Мне пришлось выдержать пять огромных истерик и массу скандалов поменьше – домовики умоляли не выгонять их.  Я обвинил Гермиону в травле эльфов, и она торжественно отказалась от пропаганды в моем доме идеалов свободы, равенства и братства.
Малфой уже вовсю хохотал:
- Могу себе представить, что здесь творилось.
- Тебе смешно – а я дома неделю не ночевал, - пробурчал Гарри, - сам был нервный, как свободный домовик. Еще и сессия на носу. В общем, хорошо погудела Гермиона, но я не пожалел. Рон смеялся так, что она с ним потом два дня не разговаривала.
Они вышли из дома и остановились перед входом. Драко окинул здание внимательным взглядом. Едва заметно дрожала легким маревом сеть защитных заклинаний – он распознал заграждающие, запрещающие и антиаппарационные чары с витиеватым рисунком, переплетения сложных маглооталкивающих заклятий с распознавающими и антипожарными. Присвистнул:
- Сам ставил защиту на дом?
- Да, - Гарри неохотно кивнул, - пришлось попотеть. Сильно помог профессор Дамблдор – думаю, здесь защита вряд ли  хуже, чем в Хогватсе. И если случится третье пришествие Вольдеморта, я лично запрусь дома и буду бить баклуши. И гори весь магический мир синим пламенем.
Драко скрестил руки на груди и пристально всмотрелся в лицо Поттера:
- Неплохая работа.
- Спасибо. Официально защиту накладывал аврорат, но… сам понимаешь. Я никому не доверяю. Сюда свободно аппарировать могут только три человека. Сказать, кто, или сам догадаешься? Пошли, прогуляемся по парку. Дом небольшой, но на земле я не экономил, места много. Мне даже прудик выкопали.
Гарри пошел вперед.
Драко смотрел вслед бывшему однокашнику. Это определенно какой-то другой Поттер. Сердце кольнула горечь – если бы не школьная вражда, возможно, он оказался бы одним из тех, кому можно приходить в этот дом в любое время дня и ночи. Малфой отбросил прочь неуместные мысли и двинулся вслед за Поттером.
- Люциус! – позвал тем временем Гарри.
Драко поперхнулся:
- Поттер, ты с ума сошел?
- А что, - Гарри улыбнулся как-то робко, - ты против? Я и правда обидеть не хотел.
Драко покачал головой:
- Да уж. Надо будет отцу написать, пусть порадуется.
- Он сейчас не дома?
- Нет, уехал в Америку – налаживает связи.
- Почему без тебя? – Гарри пытливо посмотрел на собеседника, - ты же его преемник.
- Именно поэтому и без меня – здесь тоже надо работать.
- Понятно.
- А я вот до сих пор не знаю, что с деньгами делать. Так и лежат в Гринготсе. Может, посоветуешь что-нибудь?
- Без проблем, Поттер. Только будет лучше, если я тебе порекомендую хорошего специалиста.
- Вашего?
- Конечно. А что, ты мне не доверяешь? – Драко изобразил оскорбленную невинность и захлопал ресницами.
Они рассмеялись.
- Хорошо, порекомендуй. Я давно собирался этим заняться, но, сам понимаешь…

Над ними раздался шум и хлопанье крыльев. Белогривый красавец сделал над юношами круг и снизился.
- Правда, хорош? – любовно сказал Гарри. - И что у нас с ним не так, не понимаю.
Слизеринец задумчиво рассматривал зверя.
- Не знаю, Поттер. Выглядит он великолепно. Кто за ним смотрит?
- Мейсон, мой колдогрум. Он приходит два раза в день – проверяет  состояние здоровья, ухаживает, выезжает. Он появится через… - Поттер посмотрел на стальные часа у себя на запястье,  - один час двенадцать минут.
- Понятно. Приходит пешком?
- Нет, портключ. Настроенный на него и срабатывающий всегда в одно и то же время.
Драко потрясенно качнул головой:
- Поттер, ты параноик, ты в курсе?
- Угу.
Малфой подошел к коню, который все это время смирно стоял, прядая ушами.
- Он немолод, - задумчиво проговорил Драко, - возможно, ему тяжело привыкать к новому месту. Да и характер у коней с возрастом портится. Как ты с ним обращаешься?
- Эээ, - Гарри занервничал, - что ты имеешь ввиду? Хорошо обращаюсь, кормлю, не бью…
Драко только закатил глаза и вяло поаплодировал собеседнику:
- Браво, Поттер. Ты, безусловно, внесешь бесценный вклад в науку ухода за магическими животными. Твой любезный увалень-полутролль оценки ставил по дружбе или ты просто все забыл?
- Малфой, - процедил Гарри, - сделай одолжение – не оскорбляй моих друзей в моем доме. Иначе я за себя не отвечаю.
- Да  ты и так не отвечаешь, судя по твоему взаимопониманию с Люциусом, – Драко не сдержался и опять ухмыльнулся, - причем что с одним, что с другим.
- Да уж, твой отец сказочное животное, - усмехнулся Поттер.
Глаза Драко сузились, а молочно-белая кожа щек порозовела:
- Не смей оскорблять моего отца, Поттер, - тихо сказал он.
Гарри сгорбился. Они снова поссорились.
- Магические животные по уровню интеллекта приближаются к людям, - взяв себя в руки, проговорил Малфой, - а если верить профессору Снейпу, то большинство превосходят.
Гарри изумленно поднял голову и робко улыбнулся.
- Для того, чтобы с ними можно было наладить взаимопонимание, Поттер, недостаточно нанять дорого специалиста и раз в неделю кататься верхом. Вас здесь двое – ты и он. Как бы ты себя чувствовал, если бы тебя забрали из компании, а твой владелец пользовался тобой как метлой? Захотел – покатался, не захотел – оставил в сарае. Тебе было бы приятно все время проводить в сарае?
Малфой плотно сжал губы, словно хотел добавить что-то резкое, но передумал. Вздохнул поглубже и продолжил:
- С животным нужно разговаривать. Если ты с ним не будешь общаться, у вас никогда не будет взаимопонимания.
Жеребец стоял тихо, внимательно слушая то, что говорит Драко.
- Животное нужно уважать.
- Черт, Малфой, я тебя не узнаю! Помнится, о гиппогрифе ты так не думал.
- Я за эти годы несколько поумнел, Поттер, - сухо ответил Драко. – Кроме того, гиппогриф – дикая тварь из Запретного леса, а крылатый конь – изысканное существо, воспитанное людьми.
Все это казалось совершенной глупостью, но Гарри решил действовать так, как ему говорят. Он повернулся к коню и нерешительно произнес:
- Ты меня простишь? – молодой человек осторожно погладил белую гриву. - Понимаешь, мне тяжело сейчас. Много времени уходит на всякую ерунду, но я буду стараться проводить с тобой больше времени. Я оставляю тебя одного не потому, что ты мне безразличен, просто иногда я так устаю. Но я исправлюсь, обещаю.
Жеребец всхрапнул, скосил лукавый черный глаз и подогнул передние ноги.
- Фантастика, Драко! – воскликнул Гарри. – Давно надо было тебя позвать.
Он запрыгнул на спину жеребцу и обнял того за шею. Потом спохватился:
- Акцио метла для Драко!
Конь поднялся с колен и развернул крылья. В это время перед Драко плюхнулась метла.
Они взлетели одновременно.
И Гарри закричал от восторга.

Пухоспинка

Окончание следует