Malta, "Мистер и миссис Поттер"

Такие названия настраивают на определенный лад: одна фамилия - одна судьба. И автор это ожидание полностью оправдал. Одна боль на двоих, одна тревога, и каждый день прожитый вместе.

Если оглядеться, то вокруг много таких старичков. Пожилые семейные пары могут растрогать до слез. Сентиментальность, ставшая нормой жизни, мелочи, возведенные в абсолют. Кажется, что время куда-то исчезает, когда смотришь, как два человека поддерживают друг друга, чтобы не быть сломленными тяжестью лет и прожитого. Вот один пытается усадить другого на свободное место, а тот тянет к себе на колени полупустую авоську... Заботливость и бережное, аккуратное отношение друг к другу – как закон бытия.

Бывает, конечно, и иначе, но запоминаются именно такие пары.

И воспринимаются эти картины так же, как рецензируемое произведение.

Вроде бы такое благообразие настраивает на флаффный лад, но серьезность повествования завораживает. А когда за этой накрахмаленной вышитой крестиком занавеской проглядывает жуткий страх потери, становится совсем не до улыбок.

И именно это, как нам кажется, удалось передать автору. У него удивительно атмосферное произведение.

Ежедневный ритуал: задыхаясь, почти бегом, Он торопится на встречу, чтобы успеть насладиться до последней секунды еще совместной жизнью. Липкие от сока пальцы, неизменная улыбка, даже не нежное, а приторно сладкое обращение к жене. Как домашние настойки из черноплодки. Колдографии – память живым о настоящем, и вкладыши в шоколадных лягушках – подведенный кем-то итог прошлого. Чуть виноватый взгляд, словно время своего счастья украдено у чьего-то чужого. И тревожное лицо за дверью, там, где Она уже не может видеть.

И ее мы тоже не видим без него.

Автор очень гуманный человек. Он пощадил каждого из них.

Может, и правы те, кто говорит, что это история и не о Гарри и Джинни. Наверное, она просто о любви, которая как солнечный лучик скользит по рыжим мандаринам, иногда скрываясь за набежавшим облаком, чтобы опять вернуться и напомнить о себе.

Карла Этето, специально для "Ведьмо"

Хвосторожка, "Пять писем и поцелуй"

Осторожно! С первых же строчек мы погружаемся в атмосферу строжайшей тайны. Кто же посылает валентинки Гермионе? Причём делает это так настройчиво, начиная с 6 курса? С каждым годом они становятся всё откровеннее! Давайте попробуем разобраться.

Это не Гарри. Это не Рон. Потому что эти самые очевидные варианты сразу отметаются одной фразой автора: "Почерк ей был, разумеется, незнаком". Всё. Лучшие друзья отпадают.

Это не может быть кто-то из друзей Золотого трио вообще, потому что все они относятся к Рону хорошо, а часть текста одной из валентинок: "Я видел тебя с твоим рыжим уже не раз, и это меня убивает. Как он смеет прикасаться к тебе настолько собственническим жестом, как он может обнимать тебя прилюдно, почему ты ему позволяешь?

Я уже думал о том, что мне стоит признаться в том, кто я такой, и отобрать тебя у него, потому что он недостоин тебя!" показывает совершенно обратное отношение.

Гермиона была хорошо знакома с этим человеком. Более того, между ними что-то было. К сожалению, на этой стадии автор не уточняет, что ИМЕННО.

"ты никогда не захочешь быть со мной после всего, что было между нами в школе". Что бы это значило? Всё таинственнее и таинственнее, не так ли?
"кто-то красивый, высокий и светловолосый" - именно так представляет его Гермиона. Что бы это значило?

В общем-то вариант, учитывая всё выше сказанное, остаётся один. Даже не буду называть его имя - вы и так обо всём прекрасно догадались.

А теперь собственно об исполнении фика. Прочитать его стоит даже не шипперам пейринга. Неплохой стиль, неплохое качество написания. Хотя... Сюжет, конечно, продуман неплохо, но слишком уж предсказуем. Интригу лучше было бы держать до конца. Автор даёт слишком много намёков на то, кто это. И мы уже совсем не удивляемся, когда слышим имя...

Но всё-таки прочитайте, да. Оно стоит того!

Всегда ваша,
корреспондент "Ведьмополитена",
Анжелина Фрай.

Друг человека, автор пока неизвестен

Как просто любить весь мир, когда мир любит тебя. Когда ты молод, весел и обаятелен в любом облике – хоть человеком, хоть собакой. И если уж проверять опытным путем силу обаяния Бродяги-пса, так разве что на вечно угрюмом Северусе Снейпе – остальные слишком легко поддаются харизме Сириуса Блэка…

Бывают истории добрые, бывают – жуткие. Но нечасто встретишь добрую, от которой – мороз по коже и заноза в сердце. «Друг человека» – как раз из таких. Автор работает на контрасте: Сириус, готовый «любить весь мир, по уши полный простого собачьего счастья» – и Снейп, видимо, в начале шестого курса (точное время действия в фике не указано, однако намек дан). Одинокий, угрюмый, замкнувшийся в себе: одно слово, «Не влезай – убьет!»

Очень на самом деле каноничный Снейп…

И как же замирает сердце в надежде на лучшее, когда на этом словно льдом подернутом лице вдруг возникает улыбка – «будто трескается лед на весенней речке», - и рука тянется погладить и угостить подошедшую к нему бродячую псину.

И как же больно становится, когда понимаешь: этот парень даже перед самим собой не готов признаться в готовности любить просто так. Никого – даже бездомного пса. Он уже обжегся, и теперь ему нужны отмазки, логические резоны, видимость выгоды – похоже, только для того, чтобы не раскрыть невзначай душу, ведь это так рискованно. Но именно душу его автору удалось показать очень точно: несколькими скупыми штрихами, двумя короткими фразами. Реакцией Блэка-Бродяги.

И очень хочется надеяться, что собачье чутье не подвело Сириуса, позволив за жутенькой завесой слизеринской логики увидеть – правду. И верить, что пути к пониманию еще не закрыты.

Элеонора Роуз, специально для "Ведьмо"