Фортуна - тоже женщина

– А я говорю, он останется в Азкабане на 13 ходов!

– Фортуна, побойся Юпитера! Это шахматы. Ты понимаешь? Не Лестницы и змеи, а шах-ма-ты! Здесь не пропускают ходов! Он должен ходить!

– Кто против? Пусть ходит по камере.

– Ты невозможна!

– Ты не веришь в удачу?

– Не в этом смысле. Люди ходят по жизни!

– Глупости, он и по жизни находится тоже. Каждое появление дементоров будет проходить ее заново. Отдельными кусками.

– Да что за наказание! Почему именно я должен убеждать тебя? За что мне так не повезло?

– А ты еще со мной поспорь маленько, будешь на невезение жаловаться на вполне законных основаниях.

– Мудрая, прекрасная, ну подумай сама...

– Я и думаю сама, а вот ты о чем думаешь? Мне для счастья лесть не нужна.

– О чем спор? Туни, ты обижаешь моего мальчика?

– Мама, ну почему Фортуна такая капризная?

– Веня, не верь: он только что назвал меня прекрасной!

– Мой ангел, добрый, как и его мать!

– Это ты добрая? Сначала подсунула Блэку белую, он ради нее бросил рыжую и черную, а потом и эту отняла.

– Туни, ты же понимаешь, он нехорошо поступал с обоими. Компрометировал меня, некоторым образом. Должна же я была наказать его?

– Вот и я его наказываю.

– И какова причина?

– Мам, ну зачем Фортуне причины?

– Из женской солидарности. И он в шахматы плохо играет.

– Зато уж ты играешь…

– А что тебе до его шахмат?

– Я поспорила с Меркурием, что Блэк выиграет партию у Малфоя. Теперь мне придется фартить этому роду ближайшие 200 лет. Вы знаете Малфоев? Вот и представьте, как я себя чувствую.

– Но 13 лет в Азкабане?!

– Да, Туни, согласись, это слишком жестоко!

– Ну, хорошо, потом ему повезет... но увы, я не всевластна. Ты сама наказала его, так что если в его жизни возникнут эти самые рыжая, черная, белая, то следующую встречу с Малфоем Блэк не переживет.

Две богини улыбнулись друг другу и отправились пить нектар. Амур взглянул на загнанного в угол шахматной доски Блэка, вздохнул и полетел на землю. Если ты не Меркурий, то с Удачей, как и с Красотой, не поторгуешься. "И как меня так угораздило? – ругал себя крылатый бог. – Додумался же спорить с Приапом о любви..."

Предстояла тяжелая работа: развести как можно дальше друг от друга трех женщин.